![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
janelightЯ вот не писала ничего в день снятия блокады. Не знаю, почему - просто как-то не смогла. Расстроилась очень - потому что сыну за несколько дней до этого рассказывала про всех членов семьи, которых так или иначе коснулась война, через 3 дня им задали писать сочинение "Моя семья и война" - а он ничего не помнит...Хотя бабушка моя, дитя блокадного города, еще жива и абсолютно вменяема, и в день снятия блокады мы сидели за столом все вместе, включая маманиного мужа-англичанина. Типа встреча на Эльбе. А ведь мамин отец и отец Питера воевали в Германии одновременно - только мой дед был артиллеристом на земле, а Питера отец - командиром бомбардировщика...
Вообще блокада - часть и моей жизни все равно. Я водила сыа в детский сад мимо дома, построенного уже после войны на месте разбомбленного. В этом разбомбленном доме как-то прятались от бомбежки моя прабабушка и бабушка (10ти лет). И в момент передышки решили бежать дальше, домой. Выскочили, побежали. А в тот дом, где прятались, - бомба...Я хожу мимо него с этим странным и жутким чувством, что вот меня могло бы не быть. Правда, не быть меня могло по куче разных причин - но вот он стоит как символ всего этого.
А когда мне было чуть больше, чем моему сыну сейчас, приходила домой старушка, и они долго разговаривали с моей прабабушкой на кухне. Она работала у моих чем-то типа няньки или домработницы перед войной, деревенская молодая деваха. Началась блокада - тоже у них осталась. И тайком проткнула дырочки в банках со сгущенкой, стратегическом запасе, и через дырочки выпила. Прабабушка, у которой на руках были ребенок, мать и тетка, деваху выгнала. Та выжила. И вот - через десятилетия мириться приходила. Помирились...
А мать с теткой прабабушке пришлось в больницу сдать. Они там умерли, конечно. Без шансов. За то, чтобы похоронить в отдельной могиле на Серафимовском, полбуханки пришлось отдать. Я даже не знаю, чему равнялись бы теперь эти побуханки - жизнь не измерить на дензнаки.
Еще очень хорошо помню, как соседка умерла, и наследники мебель во двор выбрасывали - лень тащить с 6го этажа. А родные мои говорили в это время на кухне, что она, оказывается, во время блокады нажилась - имела какой-то доступ к еде, золотом брала.
И каждый раз, как я читаю что-то вроде этого http://novayagazeta.ru/data/2010/045/
Вообще блокада - часть и моей жизни все равно. Я водила сыа в детский сад мимо дома, построенного уже после войны на месте разбомбленного. В этом разбомбленном доме как-то прятались от бомбежки моя прабабушка и бабушка (10ти лет). И в момент передышки решили бежать дальше, домой. Выскочили, побежали. А в тот дом, где прятались, - бомба...Я хожу мимо него с этим странным и жутким чувством, что вот меня могло бы не быть. Правда, не быть меня могло по куче разных причин - но вот он стоит как символ всего этого.
А когда мне было чуть больше, чем моему сыну сейчас, приходила домой старушка, и они долго разговаривали с моей прабабушкой на кухне. Она работала у моих чем-то типа няньки или домработницы перед войной, деревенская молодая деваха. Началась блокада - тоже у них осталась. И тайком проткнула дырочки в банках со сгущенкой, стратегическом запасе, и через дырочки выпила. Прабабушка, у которой на руках были ребенок, мать и тетка, деваху выгнала. Та выжила. И вот - через десятилетия мириться приходила. Помирились...
А мать с теткой прабабушке пришлось в больницу сдать. Они там умерли, конечно. Без шансов. За то, чтобы похоронить в отдельной могиле на Серафимовском, полбуханки пришлось отдать. Я даже не знаю, чему равнялись бы теперь эти побуханки - жизнь не измерить на дензнаки.
Еще очень хорошо помню, как соседка умерла, и наследники мебель во двор выбрасывали - лень тащить с 6го этажа. А родные мои говорили в это время на кухне, что она, оказывается, во время блокады нажилась - имела какой-то доступ к еде, золотом брала.
И каждый раз, как я читаю что-то вроде этого http://novayagazeta.ru/data/2010/045/
